Связанные одной целью: постановочная группа «Каренин А.» рассказала о создании спектакля

На фото: режиссёр-постановщик и автор инсценировки – Роман Габриа,

исполнительница роли Анны Карениной – Полина Егорова,

художник-постановщик – Арина Слободяник,

исполнитель роли Алексея Каренина – Александр Тихонов

Режиссёр спектакля и автор инсценировки Роман Габриа рассказал о названии, главных смыслах, идее, работе с актёрами и о своём понимании театра как жанра. Художник-постановщик Арина Слободяник и художник по свету Максим Ахрамеев – о визуальной составляющей, процессе создания спектакля, его особенностях и о том, что осталось «за кадром».

Постановочная группа спектакля «Каренин А.» приехала из Санкт-Петербурга. Однако их объединяет не только культурная столица, но и совместно созданные постановки, а также то, что каждый из них в разное время уже работал над спектаклями по этому роману Льва Толстого.




ПУТЬ КАРЕНИНА




Роман, не так давно вы уже делали спектакль «Каренин» в Уссурийске. Почему решили снова поставить это название в ТБДТ и стали автором инсценировки?
Роман Габриа: В декабре 2020 года я ставил спектакль «Каренин» по пьесе Василия Сигарева в Государственном театре драмы им. В.Ф. Комиссаржевской. Мне так понравился его угол зрения, он меня настолько вдохновил, что захотелось по-своему рассмотреть этот путь Каренина. Тогда я честно поставил пьесу Сигарева и сказал себе, что хочу попробовать написать сам.

В чём принципиальное отличие пьесы Василия Сигарева от вашей инсценировки?
Как мне кажется, Сигарев больше следовал Толстому, он шёл за писателем и очень аккуратно и деликатно поступил с авторской фабулой. В инсценировке я сместил эпоху с XIX века на 1960-е годы XX века – Советский Союз периода оттепели. И это смещение потребовало некоторых радикальных изменений. Например, наш Каренин – это номенклатурный чиновник, коммунист и атеист и нам важен его путь прощения.

Чем ваш Алексей Каренин отличается от Каренина, заложенного Л.Н. Толстым?
Мне кажется, что Каренин Толстого имеет меньший зигзаг изменений, он более косный чиновник Российской империи, который не сильно меняется к концу романа, он всё-таки остаётся самим собой. Мне же хочется так изломать духовную и душевную линию Каренина, чтобы он стал совершенно другим человеком. Я полностью его социально раздеваю: он будет переломлен, сломлен и выйдет из спектакля совершенно другим человеком. Для этого я обострил некоторые события, какие-то придумал, чтобы пропустить Каренина через «мясорубку» сильных душевных изменений.




СМЕНА ЭПОХ




Почему вы решили сместить эпоху и выбрали именно этот период?
Прежде всего, потому что XIX век мне в корне не близок, я не понимаю как себя и актёров подключить к конфликтам того времени, а XX век он более понятен, его ещё помнят. Там есть определённая моральная система ценностей, какой должна быть советская семья, – та система координат, в которой живёт Каренин. Это время, которое имеет жанр. Если смотреть живопись 60-х годов, фильмы того периода, слушать музыку, то понимаешь, что это такое светлое время, наполненное другим духом. И конфликты, которые есть в романе Толстого, мне показалось, что достаточно острыми будут, если их перенести в эпоху оттепели. Такое смещение помогло лучше показать разницу в возрасте между Карениным и Анной, потому что у Толстого она не особо чувствуется, её сложно поймать. А между ними двадцать лет – это всё-таки много. И 60-е годы – время, когда этот контраст становится заметен: Каренин – убеждённый коммунист, атеист, а Анна, связавшись с Вронским, попадает в среду новой молодёжи, которая слушает Битлз, делает прически, приподнимает юбки. Это острая эпоха именно в поколенческих конфликтах.




ИДЕЯ – В ВОЗДУХЕ




Какую главную идею вы закладывали в спектакль и хотели донести до зрителя этой постановкой?
В эпоху оттепели появляется западная музыка, авангардная живопись, снимается цензура с литературы. Это длилось, к сожалению, недолго, но, тем не менее, люди смогли немного вдохнуть свежего воздуха. И мой интерес именно в дыхании и заключается. Условно спектакль называется «Воздух», то есть, кто кого душит, кто кем дышит, как дыхание человека сбивается, как у него не хватает дыхания, как открываются окна...




ТРАНСФОРМАЦИЯ НАЗВАНИЯ




На каком этапе в названии спектакля «Каренин А.» появилась буква А? Визуально считывается как КаренинА. Здесь уже два главных героя?
Это произошло буквально за две недели до сдачи спектакля. Мне захотелось оставить такую двуликость, то есть визуально и на слух читается: Каренин Алексей и КаренинА. Пришла мысль, что они друг без друга невозможны, что нужно их как-то соединить вместе. Именно Анна запустила всё происходящее в нём. Но главный герой по-прежнему Каренин, всё равно мне интересен он: с него открывается спектакль и им заканчивается.




В ГЛАВНЫХ РОЛЯХ




Роман, это ваш четвёртый спектакль в ТБДТ. Вы уже знакомы с труппой театра. Как происходил выбор актёров для постановки? Почему на главные роли Карениных вы выбрали Александра Тихонова и Полину Егорову?
С труппой я хорошо знаком, наше сотворчество началось в 2016 году, когда мы ставили спектакль «Грязнуля». И поскольку наш союз существует уже шесть лет, я понимал, что хочу и заранее знал, кто может реализовать мои идеи. Этот спектакль я придумал конкретно под Александра Тихонова, его персональную психофизику, технологические и актёрские способности. Если бы эту роль играл другой актёр, возможно, эпоха была бы другая, а под Александра – это оттепель, конфликт поколений.
Единственное, что на женскую роль я сделал неожиданный для многих выбор – взял совершенно незнакомого мне человека. В труппе появилась новая молодая артистка – Полина Егорова. Но в этом заключается мой творческий интерес, чтобы самого себя поставить в условия открытия.

Как оцените работу с новыми актёрами: Полиной Егоровой и Виталием Илюшкиным?
С Виталием мы уже начинали работать, когда планировалась постановка «Бесы» по Достоевскому, он там репетировал Кириллова. Мне очень понравилось его отношение к профессии и технологические возможности. И поэтому вопроса не стояло, кто будет играть Вронского. С Полиной познакомился, что-то с ней попробовали, я присмотрелся, ответил себе на вопрос: «Пробуем?». «Да, пробуем». Что в итоге получится – покажет премьера. А вообще замечательные впечатления от новых актёров, классные ребята.

По какому принципу вы работаете с актёрами?
Я завожу тему, о которой мы будем беседовать, а дальше стараюсь строить процесс так, чтобы никому ничего не навязывать и не давить. В итоге, где-то в середине и содержится истина. Я максимально провоцирую актёра, чтобы он занимался внутренним поиском, что-то выдавал из себя, был автором роли.

Изначально планировалось десять человек массовки, но её отменили. Это как-то принципиально повлияло на спектакль?
Я не любитель, когда мне дать нечего артисту. И это же только слово такое «массовка», на самом деле там играют прекрасные актёры. Я понял, что не смогу дать им объём работы, поэтому подумал, что не хочу никого мучить, что лучше сосредоточиться на главном, и ничего мы от этого не потеряем.




ПРО «БЕСОВ»




В ТБДТ вы начинали работать над спектаклем по роману «Бесы» Ф.М. Достоевского, а в сентябре 2021 года выпустили постановку по мотивам этого произведения в Санкт-Петербурге. Расскажите о своём спектакле.
Я начинал делать этот спектакль в Тюменском театре, в пандемию, но в силу некоторых причин он не случился. И так бывает, что когда не выпускаешь спектакль, он внутри живёт и продолжает тебя мучить, остаётся что-то нереализованное, постоянно думаешь: «Как бы это могло быть?» В итоге я начал всё с чистого листа, заново переписал инсценировку, потому что здесь я делал постановку для артистов тюменской труппы; расставил генеральные идеи и поставил спектакль под названием «Петруша, сын ли ты мой или нет?»

Как появилось название спектакля?
Я разглядел такой замысел Достоевского, что Петруша, Петрушка – это главный герой русского площадного театра, мне понравилась эта идея, и я сделал его главным героем постановки. Жанр я определил как русское дель арте, его не существует, оно собрано из двух основ: итальянской комедии масок и русского театра. В театре интересен именно театр, максимальная театральность, а не пересказывание книги. Мне кажется, что сам Достоевский, где-то нервно и зло, но смеялся над этими революционерами, что они такие мелкие пакостники, поэтому жанр мне продиктовала сама книга.




КОМАНДНАЯ РАБОТА




Роман, вы уже несколько постановок создали совместно с Владом, Максимом и Ариной. Вам важно работать со своей командой?
Роман Габриа: Мне важно иметь рядом творческих союзников, которые следуют за мной. С композитором Владом Крыловым мы сделали более 14 спектаклей, я вообще без него не могу. С Максимом Ахрамеевым, художником по свету, тоже не раз работали, мне нравится, как он рисует живопись на сцене, как расписывает спектакли. Важно работать с художником, чтобы он был твой по духу, чтобы понимать, что в итоге получится.

Максим Ахрамеев: Это уже третий совместный спектакль с Романом, он главный режиссёр театра «Мастерская», где я служу. Мы можем себя назвать его командой, когда работаем в таком составе. Очень важно найти общий язык со своим режиссёром и понимать, что он хочет сделать. Это всем экономит и время, и силы.


Как происходит процесс сотворчества?
Максим Ахрамеев: Мы все входим в единую связку, потому что звуковой эффект, который накладывает Влад, ниточкой тянется и всё объединяет. Например, мы можем уйти в полное затемнение по свету, но звук останется – шорох или звучащая низкая нота, которая задает определённое настроение и связывает весь спектакль воедино. Ничто так тонко не залезает человеку в душу, как звук и свет – это то, на чём, на самом деле, держится настроение. Так же в единой связке происходит и работа с художником, потому что итоговая картинка она цельная. Например, Арина придумала вертикальные полоски стола и тумбы и чтобы поддержать её решение, мне нужно сделать определённый луч света, который покажет светотень декорации и подчеркнёт её фактуру. В свою очередь, планируя декорации, Арина продумывает, где будут находиться софиты с осветительными приборами, как это всё будет раскрываться.




БЕЗВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО




Арина, расскажите про стилистическое и визуальное решение спектакля.
Арина Слободяник: Действие перенесено в метро – с этого начинается спектакль, а потом мы погружаемся в сознание Анны, и происходят флешбеки. Поскольку мы показываем Советский Союз периода оттепели, то визуально мы хотели передать конфликт такой серой закрытой среды с её рамками и правилами и молодой энергии свободы, которая пытается вырваться из неё. Для этого мы создали минималистичное, образное пространство. В декорациях есть один массивный элемент – стена, которая давит и заполняет собой всё, а ближе к финалу пространство очищается и остается только люстра как символ церкви; потому что Каренин приходит к прощению, к вере, к свету.
Кстати, эта люстра из старого здания вашего театра, до этого она жила в спектакле «Дни Турбиных». Изначально мы хотели сделать реплику люстры со станции метро «Автово» в Санкт-Петербурге, но потом нашли эту – она такая шикарная, что мы просто решили её доработать.

Откуда появилась идея метро?
Максим Ахрамеев: На самом деле, первые эскизы были выполнены в виде Дворца съездов, но этот объект доступен и понятен немногим, а метро – такое же помпезное сооружение с позолотой, куда могут попасть все. Метрополитен можно назвать символом Советского Союза. И Арина нашла объект близкий каждому, это как историческая память, которая в нас уже заложена, поэтому достаточно было показать одну станцию. К тому же, в метро прослеживается основная идея – нехватка воздуха: спускаясь под землю, этот ресурс становится особенно важен. Воздух нужен нашим героям, чтобы жить.

Арина Слободяник: Рассматривая советскую эпоху 60-х годов, именно через станции метро хорошо прослеживаются разные архитектурные стили. Метро – это такой исторический музей. Когда мы его придумали, то у меня возникла идея назвать станции в соответствии с разными периодами жизни Анны Карениной. А потом Роман сказал слово «воздух», и мы поняли, что это проходит мотивом через всю пьесу, является метафорой всей истории. И осталась одна станция под названием «Воздух».

В соцсетях театра размещали пост о том, что для спектакля нужны шубы и шапки советского периода. Удалось ли собрать необходимые вещи?
Арина Слободяник: Мы хотели найти именно пожившие вещи, поэтому решили обратиться с такой просьбой. Зрители Тюменского театра оказались очень отзывчивыми, принесли шубы, много классных шапок того времени и пальтишко. В итоге мы подобрали костюм на мальчика Серёжу, а также зрители передали нам советский детский велосипед. Шубы мы собирали в основном для реквизита для одной сцены, которая в итоге, к сожалению, не вошла в спектакль. Но думаю эти вещи обязательно пригодятся в других постановках.




ДА БУДЕТ СВЕТ!




Максим, расскажите, как создаётся свет в спектакле.
Максим Ахрамеев: Свет всегда пишется в последнюю очередь, потому что это финал. Мы полностью погружаемся в спектакль и несколько дней занимаемся визуальной концепцией. Понимаем, с какой скоростью будет идти ритм спектакля, потому что именно свет задаёт этот темп: можно сделать смену света плавно, а можно – резко. В этом спектакле мы решили, что переходы будут резкими, чтобы это выглядело как вспышки, флешбеки, создавался эффект воспоминаний. Роман Толстого достаточно объёмный, в нём много сюжетов, а мы показываем определённые сцены из жизни Каренина.

Какая была главная режиссёрская задача по свету и что вас вдохновляло?
Максим Ахрамеев: Главная задача – передать настроение эпохи 60-х годов. Это такая неотвратимая гибель всего на фоне окружающей радости. Примерно, как в фильме «Стиляги». Помните, настроение, которое там есть: на самом деле всем конец, но все танцуют и веселятся. При создании цветовой палитры спектакля я вдохновлялся живописью Альфонса Мухи. Когда читал инсценировку Романа, то представлял себе его картины. Отсюда коричневый цвет, передающий этот эффект солнечных 60-х, когда Советский Союз идёт вперед.




ИГРА В КЛАССИКУ




Роман, вы ставили много спектаклей по классическим произведениям, но в своей авторской версии. Как считаете, насколько сегодня важно осовременивать классику?
Роман Габриа: Это вообще тема некоторых моих работ, что всё прошлое – оно отмирает, а всё молодое – всегда побеждает. Время движется только вперед, так устроена наша солнечная система. Я пока считаю себя молодым, и это является частью принципа моих постановок. Я не делаю спектакль специально современным, я вообще об этом не думаю, просто считаю, что театр не может не быть современным. Это означает: чувствовать и слышать время, в которое мы живём, и говорить со зрителем о том, что сегодня. Например, в данном случае, конфликт должен быть не Толстого, а наш и нужно его почувствовать и понять.

Максим Ахрамеев: На мой взгляд, современное звучание задаёт сам Толстой в своём романе. То, что происходит в домах главных героев, то, что они устроили между собой, – это очень современная история. И получается интересный момент, что в зале сидит человек из XXI века, который смотрит на эпоху, по стилистике отсылающую к XX веку, по мотивам романа, написанного в XIX веке. Получается такая лестница к современному человеку.

Арина Слободяник: Мне кажется, что перекличка с современностью всегда есть, поскольку мы же делаем спектакль сегодня и придут зрители, которые будут смотреть его сегодня, поэтому лично я не могу уйти от привязки к сегодняшнему дню, у меня во всех работах она присутствует.




АВТОРСКИЙ ТЕАТР




Роман, в одном из интервью вы сказали, что сторонник авторского театра. Что именно вы вкладываете в это понятие?
Если вкратце, то нужно делать то, что ты хочешь и наплевать, кто и что будет об этом думать и говорить. Когда хочется что-то переставить местами, вырезать, перевернуть, изменить, поспорить с автором, поменять обстоятельства, то надо это делать. Как мне кажется, консервативное творчество заключается в том, что ты боишься ошибиться, думаешь о том, что напишут критики, подумают зрители. Когда на всё это закрываешь глаза, то это, по большому счету, и можно назвать авторский театр. Иногда это даже такая эгоистичная история, что я беру какую-то внутреннюю проблему, которая лично меня волнует, и начинаю с ней работать.




ЖИЗНЕННЫЙ ЦИКЛ




За сколько дней до премьеры «пазл» спектакля складывается?
За секунду до входа зрителей в зал. Так всегда, это обычная практика. Это же суть творчества: перед тобой мольберт, завтра выставка, любой художник всё равно будет до конца смотреть и думать, что нужно что-то подправить. Я раньше нервничал, переживал, когда понимал, что день до премьеры, а у меня ещё нет финала... Хотя мастера, педагоги в институте говорили, что финал в театре – это то, что должно быть рождено. Мы должны не знать финала. К тому же, я всегда жадно хватаюсь за процесс, мне важно само создание спектакля. И когда меня спрашивают: «Каким будет спектакль?», я до конца говорю: «Я не знаю». Никто не знает. Лев Додин хорошо сказал: «В день премьеры начинается смерть спектакля», потому что жизнь – это когда мы о чём-то спорим, волнуемся о том, как получится...

Сколько времени заняло создание спектакля?
Сам репетиционный процесс занял около месяца, но идея и задумка – уже пару лет крутятся в голове. С одной стороны, я реально не знаю и хочу быть неготовым. С другой – где-то внутри всё равно создаются эти папки: «визуалка», «история», «живопись», «фотография». Оно постепенно загружается и потом находит свои ответы.
Например, в романе Толстого Каренин доходит до ненависти, в произведении очень много посвящено этой человеческой эмоции. Я стал читать книги по психологии, чтобы понять, что это за чувство, как оно работает, как человек проживает ненависть, какие следы она оставляет на его психике. И когда репетирую, благодаря этому погружению в тему, приходят мысли, сочиняются эпизоды, то есть это всё делается не на ощупь.

Через какое время можно считать, что спектакль такой, какой вы его планировали?
Спектакль – это живое существо, он как ребёнок. Вот он родился, через сколько лет он станет личностью? Мы не знаем. Но если у меня есть доступ к спектаклю, то я веду работу над ошибками, пытаюсь выправлять какие-то несовершенства. Но естественно, чем больше появляется спектаклей, тем меньше возможности везде успевать. И когда спектакль живёт самостоятельно, он тоже меняется – что-то открывают артисты. К тому же, это союз со зрителем: возникают места, где смешно, где аплодисменты. И каждый раз публика разная, настроение разное...




ЧИТАТЬ ИЛИ НЕ ЧИТАТЬ?




Роман, как вы считаете, нужно ли читать произведение перед просмотром спектакля в театре?
Я не знаю, надо ли читать. Если зритель не читал, то, с одной стороны, для меня это хорошо, но с другой – очень плохо, потому что, когда человек подготовлен, он понимает, что я изменил и в какую сторону. Вообще я отношусь к театру как к искусству отдельному от литературы. Мы совершено спокойно могли бы лишить спектакль слов и сделать его без текста или без движений. Всё-таки театр – это искусство обособленное. По сути, мы из огромного полифоничного романа, в котором у Толстого десятки персонажей, линий и тем, вытянули что-то частное, затем это прошло через постановочную группу, через артистов, конечно, это уже не книга.




ИДЕАЛЬНЫЙ ЗРИТЕЛЬ




Кому из героев вы симпатизируете в спектакле и на чьей стороне быть зрителю?
Мы с актёрами бесконечно ведём диалоги на тему того, кто тут хороший, кто плохой. Я предлагаю никого не судить. В какой-то момент мы на стороне Каренина, в какой-то – Анны, где-то Вронского, где-то Бетси, потому что, если осуждать людей по поступкам, то очевидно, что все не очень хорошие. Но когда зеркалишь это со своей жизнью, понимаешь, что ещё неизвестно, как бы ты поступил в такой ситуации. И хотя мы вроде бы должны направлять зрителя, но я не хочу этого делать. Может, во время спектакля у него будет одно мнение, а по приходу домой – другое, а утром проснётся – третье. Только зрителю решать, чью сторону принимать и в какой момент.

На какого зрителя рассчитана постановка «Каренин А.»?
Я для себя сформулировал, что мой идеальный зритель должен уметь именно визуально читать спектакль, а не литературоцентрично. Мне хочется, чтобы он был интеллектуально свободен и художественно воспитан, чтобы быть готовым воспринимать и впитывать. И неважно, какой возраст будет у зрителя, какая система ценностей, менталитет, на каком языке он говорит или думает...




О ПЛАНАХ




Планируются ли ещё постановки в ТБДТ?
В ближайших планах – моноспектакль с актёром Александром Тихоновым.








Текст: Лариса Меркурьева
Фото: Полина Секисова